Дом, в котором живут злодеи

- Скорее, коврик, скорее! - приговаривал Аладдин в то время, как летучий ковер нес его по, казалось, бесконечным коридорам Цитадели.
- Стой, уличная крыса! - сгусток магического огня просвистел у героя над головой, обдав замогильным холодом, и расплескался о стену. - Я тебе покажу, как подслушивать!..
- Еще быстрей, коврик!! - взмолился Аладдин.
Коврик и сам рад был бы лететь побыстрее, но узкий коридор слишком часто поворачивал, чтобы можно было разогнаться как следует.
Коридор изогнулся в очередной раз, стены его расступились, и друзья влетели в огромный зал с высоким потолком.
- Окно! - завопил Аладдин, но, к сожалению, Мозенрат, вбежавший в зал секундой позже, тоже заметил путь к спасению героев. Тяжелые створки с грохотом захлопнулись, едва не треснув Аладдина по лбу, а коврику пришлось взмыть вертикально вверх, чтобы не размазать друга по ставням.
- Ты в ловушке, герой! - крикнул запыхавшийся Мозенрат. - Спускайся и умри, как подобает мужчине!
- Попробуй достань меня! - отвечал Аладдин, паря под потолком.
- Легко!
Еще одна молния сорвалась с пальцев волшебника. Коврик отчаянно прянул в сторону, едва не стряхнув с себя седока, и магическое пламя ударило в потолок. Во все стороны полетели осколки камня, а в получившуюся внушительную прореху заглянуло бархатное ночное небо. Аладдин расхохотался и вылетел наружу.
Изрыгнув проклятие на мертвом языке Черных Песков, Мозенрат выпустил сквозь дыру очередное заклинание, но на открытом воздухе коврик, располагая полной свободой маневра, с легкостью увернулся. Магический огонь унесся вверх и, мигнув, словно падучая звезда, исчез в ночи.
- Счастливо, Моз! - крикнул Аладдин на прощание. - Тренируй меткость!
- Будь ты проклят, Аладдин из Аграбы! - Мозенрат привалился к стене, переводя дыхание. Как всякий волшебник, практикующий вызов ужасных тварей из запредельных измерений, он бегал достаточно хорошо, чтобы обогнать этих тварей на короткой дистанции. Но к длинным забегам он не привык.
Ксеркс, которого врожденная осторожность заставила держаться в хвосте погони, осторожно заглянув в помещение.
- Ушел... - прошипел он.
- Эти герои, Ксеркс, совсем офонарели! - откликнулся волшебник, утирая пот со лба. - Мало того, что этот босяк постоянно расстраивает мои злодейские планы - так теперь он еще и домой ко мне приперся без приглашения! А?
Ксеркс сочувственно поцокал языком.
Мозенрат пнул кусок обвалившейся с потолка лепнины.
- Ладно, - сказал он. - Не имеет значения, что ему удалось подслушать. О том, что я собираюсь напасть на Аграбу, он мог бы догадаться и так - я ведь уже почти месяц их не трогал...
- Хозяин готовится! - прошипел Ксеркс.
- Да, - кивнул Мозенрат. - готовлюсь. Это жалкое отребье, чтоб демоны забрали его душу, вперлось к нам прямо посередине эксперимента. Идем, Ксеркс! Дырку я потом заделаю...

Спустя десять минут Цитадель сотряс тяжкий удар. Мозенрат, который в этот момент, держа в одной руке Череп Воющих Душ, а в другой Некрономикон, произносил очень сложное и очень длинное заклинание, вздрогнул и уронил оба предмета - один на Ксеркса, а другой себе на ногу. Ксерксу повезло меньше, потому что Череп Воющих Душ был сделан из чистого золота и весил соответственно. Но Некрономикон в окованном сталью переплете с острыми уголками тоже не относился к тем вещам, которые приятно на себя уронить.
- Да что ж такое? - воскликнул некромант, исчерпав запас проклятий на мертвых языках и вновь перейдя на арабский. - Феску свою он здесь забыл, что ли?
Полуоглушенный Ксеркс нырнул волшебнику под плащ, и в следующее мгновение Мозенрат перенесся в залу, через потолок которой совсем недавно бежал его заклятый враг.
Взору его открылось интересное зрелище.
Во-первых, как он отметил про себя с облегчением, никаких признаков Аладдина и его команды поблизости не наблюдалось. Во-вторых, дыра в потолке значительно расширилась, а прямо под ней валялась разбитая повозка с оборванными вожжами. На повозке лежал навзничь человек в странно выглядящем красном халате, красной шапке и с пышной седой бородой, закрывшей почти все лицо.
- Очень интересно, - сказал Мозенрат и осторожно потыкал незнакомца ногой.
Тот не пошевелился. Мозенрат поддернул рукав и запустил руку в заросли бороды. После некоторых поисков ему удалось нащупать шею, а затем и пульс - слабый, но ровный. Это слегка осложняло дело.
Затем Мозенрат перенес внимание на повозку незнакомца: она была странной, но сейчас его интересовало не это. Деревянные борта ее были обожжены - и он, кажется, догадывался, какое магическое пламя их опалило. Уж очень знакомо выглядели следы.
- Ксеркс, - сказал он задумчиво, - похоже, это я его сбил. Когда последний раз промахнулся по уличной крысе. С какой же высоты он упал?
- Мозенрат меткий, - фамильяр не упустил возможности подольститься.
- Очень, - признал волшебник. - Интересно только, кто это? И что с ним теперь делать?
Проще всего было бы, конечно, довершить то, чего не смогли сделать с незнакомцем попадание магического заряда и падение с огромной высоты, а после выбросить тело где-нибудь подальше от Цитадели. Но что-то подсказывало Мозенрату, что поступать так не следует. Кто его знает, кто он, этот бородач? И какие неприятности повлечет его убийство?
Глас благоразумия так редко звучал в голове Мозенрата, что на сей раз некромант решил для разнообразия к нему прислушаться.
- Ксеркс, - распорядился он, - слетай в лабораторию и принеси живую воду.
Пока фамильяр исполнял приказание, Мозенрат внимательнее осмотрел повозку. Как это ни странно, у нее не было колес - только две длинные, загнутые с переднего конца доски. Впрочем, если незнакомец ездил по воздуху, то колеса ему и не требовались.
Ксеркс вернулся, осторожно сжимая зубами хрупкую склянку, и Мозенрат, нащупав, как ему показалось, среди бороды рот, влил туда все ее содержимое. Бородач закашлял и застонал, но в сознание так и не пришел. Однако пульс его стал сильнее, а дыхание сделалось более ровным и глубоким.
- Ну вот, - сказал Мозенрат удовлетворенно. - Теперь мы зашвырнем его подальше в пустыню, заделаем дырку в потолке, и пусть только попробует потом доказать, что...
- Моз!
Мозенрат подскочил на месте. У владыки Аримана была привычка подкрадываться к человеку тихо и незаметно, словно сердечный приступ, а потом рявкать в ухо, этот самый приступ и вызывая.
- Мы ведь уже давно с тобой знакомы, мой мальчик, - продолжал бог мертвых, пока его ученик пытался прийти в себя. - Мне, знаешь ли, казалось, что я хорошо тебя понимаю. Когда ты выпустил бога Шамгарота из тысячелетнего заточения - я тебя понял. Когда ты разогнал ВАК - я понял и даже одобрил. Когда ты пытался разбудить Ктулху - я, разумеется, не одобрил, но я хоть понимал, какие заблуждения тобой руководят... Но зачем, ради всего мирового зла, ты подстрелил Санта-Клауса?!
- Кого? - переспросил Мозенрат, забыв, что надо от всего отпираться.
- Его, - Ариман ткнул пальцем в седобородого страдальца. - Того, кто приносит христианам радость Рождества.
- Чего приносит?
- Слушай, Моз, - сказал Ариман устало, - ты знаешь вообще, что за Семью Пустынями есть еще какие-то земли, и там даже живут люди?
Мозенрат пожал плечами. Он знал, разумеется, что мир не исчерпывается Семью Пустынями, но не видел смысла интересоваться отдаленными территориями, пока не завоевано то, что поближе.
- Так вот, - продолжал Ариман, - в этих диких и неизведанных землях живут христиане - ты знаешь, кто это такие? - Мозенрат кивнул. - Вот, а у христиан есть праздник Рождество. Кстати, это сегодня ночью. И на Рождество Санта-Клаус им всем дарит подарки. Ясно?
- Нет, - огрызнулся Мозенрат. - Что он делал над Цитаделью? В моей стране нет христиан.
- А я тебе объясню, что он делал. Он, бедолага, направлялся в Аграбу, потому что в султанском дворце нынче гостит посол из Византии - последний христианин, еще не получивший своего рождественского чуда. Так объясни мне теперь, сын шайтана, зачем ты обидел этого доброго служителя чужой конфессии?
- Нечаянно, - буркнул Мозенрат. - В чем беда-то? Он же выжил, хвала Аллаху. Ну, не передаст он сегодня подарка послу, подумаешь! Посол перетопчется.
Ариман посмотрел на него очень печально.
- Для самого сильного мага современности и почти повелителя Семи Пустынь, - молвил он, - ты просто потрясающе необразован. Что значит "перетопчется"? Такое понятие, как "сила традиции", ничего тебе говорит?
Мозенрат неопределенно пожал плечами.
- Так вот, чтоб ты знал, традиции порождаются реальностью, но хорошая, крепкая традиция в конце концов начинает управлять реальностью сама. Вот, например, далеко-далеко на востоке отсюда живет племя Т`нур. На исходе каждой ночи женщины племени исполняют древний танец, умоляя солнце подняться. Это традиция. И, если они вдруг от этой традиции откажутся, у нас у всех есть неплохой шанс проснуться в темноте. То же самое и с Рождеством: я не знаю точно, что случится, если какой-нибудь христианин не дополучит свою долю праздника - но думаю, что ничего хорошего не будет. Пространство и время, они, знаешь ли, очень чувствительны к несоблюдению традиций.
Некоторое время Мозенрат переваривал свалившуюся на него информацию.
- Ну и что теперь делать? - спросил он наконец.
- К счастью, - Ариман улыбнулся в бороду, - выход есть! Посмотри, мы располагаем всем необходимым: у нас есть сани, - он щелкнул пальцами, и повозка разом избавилась от всех повреждений, - шуба, - он указал на бесчувственного служителя Рождества, - и подарок, - палец бога смерти ткнул в мешок, горловину которого Санта сжимал правой рукой. - Все остальное, как мне кажется, очень просто: ты надеваешь шубу, садишься в сани, едешь в Аграбу и вручаешь подарок послу. Есть вопросы?
- Ни за что, - ответил Мозенрат.
- Что "ни за что"?
- Я ни за что не поеду в Аграбу и никому там не буду дарить подарков, - пояснил некромант. - Я никогда в жизни не дарил подарков и сейчас не собираюсь начинать! И потом - это же Аграба! Мне там шагу не дадут ступить. Нет, владыка, пусть этим займется кто-нибудь...
- А я думаю, - медленно и раздельно проговорил Ариман, - что ты пойдешь и подаришь этот иблисов подарок, мой мальчик.
Некоторое время учитель и ученик смотрели друг другу в глаза. Мозенрат опустил взгляд первым.
- Ну вот и молодец, - удовлетворенно сказал владыка мертвых. - Я знал, что ты не бросишь мир в беде! Вот, кстати, держи тематическую книжку, - в руки некроманту легла толстая книга с заглавием "Рождественские истории", - читай, проникайся духом Рождества. А я пока перенесу несчастного старца куда-нибудь в более покойное место - а то у тебя тут антисанитария, рыбы везде летают... Да, и еще поймаю оленей.
- Каких оленей? - спросил Мозенрат в отчаянии.

А в это время в Аграбе...
- Боюсь, султан, - говорил Аладдин, - у меня дурные вести. Я проследил за злым волшебником Мозенратом и понял, что он готовит нападение...
- Ах, мой милый мальчик, это весьма прискорбно, - отвечал султан, хмуря седые брови. - Но благодаря твоей храбрости подлому врагу не застать нас врасплох. Мы будем готовы! А пока с нами ты и твой чудесный джинн, опасаться нам нечего, верно?
- Сэр, есть, сэр! - гаркнул джинн, вытягиваясь во фрунт и салютуя винтовкой. - Этот злобный некромантишка еще тысячу раз пожалеет, что вновь решил напасть на Аграбу! Я расставлю везде противомагические сигнализации...
- А я буду ходить дозором... - подхватил Аладдин.
- Ну вот и ладушки, - кивнул султан. - Вот и займитесь этим, а я вернусь к нашему дорогому гостю.
И он вновь опустился на четвереньки возле сидящего на персидском ковре низенького и толстенького византийского посла. Монарх и его гость в тот момент, когда Аладдин явился, чтобы сообщить печальную новость, были поглощены строительством дворца из кубиков.
- Ах, - проговорил султан, аккуратно возводя башню, - никак не могу дождаться, когда же случится обещанное рождественское чудо?
- Скоро, мой дорогой султан, - невнятно отвечал посол; высунув от усердия язык, он строил крепостную стену, - подождите еще немножко. Путь до Аграбы неблизкий...

Однако на самом деле рождественскому чуду предстояло одолеть не такое уж большое расстояние - от Черных Песков до Аграбы.
- Я ничего не понял из этой дурацкой книги, - нудил Мозенрат, следом за учителем выходя из ворот Цитадели. Ему было отчего нудить: красная шапка с помпоном все время сползала на нос, а в шубе было ужасно жарко. - Тут в основном про бедных сироток, которых Санта сажает к себе на колени. Мне что, тоже придется этим заниматься?
Ариман обернулся и посмотрел на него устало.
- Тебе надо вручить подарок послу, - повторил он уже далеко не в первый раз. - Можешь, если хочешь, посадить его на колени, но это необязательно. Чтоб ты знал, Санта-Клаус никому не мозолит глаз. Он приезжает, звеня бубенцами, на своей оленьей упряжке, пролезает в каминную трубу, тихо оставляет подарок и уходит, пока никто не проснулся. Постарайся сделать все то же самое, ладно? Это несложно, у тебя получится. А вот и сани!
Мозенрат с сомнением оглядел упряжку, запряженную семью потрепанными оленями. Олени ответили ему неприязненными взглядами.
- Да, и не забудь, ради Бездны, сказать "хо-хо-хо"! - вспомнил Ариман. - Санта всегда так говорит.
- Кому же я скажу "хо-хо-хо", если меня никто не должен видеть?
- Сориентируешься по ситуации... Стоп! Где твоя борода?
- У меня нет бороды, - ответил Мозенрат звенящим голосом.
- Это я знаю, - ответил Ариман. - Беда в том, что у Санты она есть. Ну-ка, подожди, - он прикрыл глаза, делая руками магические пассы, а затем извлек из воздуха нечто похожее на серый веник. - Вот, цепляй к ушам... И нечего на меня так смотреть! В другой раз не будешь стрелять куда попало!
Спустя несколько минут вр. и. о. Санта-Клауса был окончательно готов.
- Халтура, конечно, - признал Ариман, оглядывая ученика со всех сторон, - но для Аграбы сойдет. Удаче тебе, друг мой, смотри не пропались!
Мозенрат ответил учителю яростным взглядом, забрался в сани и взялся за вожжи.
- Пошли! - приказал он.
Олени стояли неподвижно.
- Вперед! - рявкнул колдун.
Последний в упряжке олень повернул рогатую голову и посмотрел на него с глубоким презрением.
- Хо-хо-хо? - попробовал некромант.
Тот же результат. Мозенрат утер пот со лба и сдвинул сползшую шапку обратно на затылок.
- Вы, жалкие твари! - воззвал он. - Пусть у вас выпадут зубы и отсохнут рога! Пусть солнце пустыни снимет шкуру с ваших спин! Пусть копыта ваши вечно ступают по огню Преисподней! Пусть...
Олени рванули вперед и вверх с такой скоростью, что волшебник едва не выпал из саней.

А в это время в Аграбе...
- Ну когда, когда уже это случится? - спрашивал султан.
Кубики кончились, выстроенный дворец был совершенен, и теперь оба политических деятеля маялись бездельем.
- Немного терпения, мой дорогой султан, - отвечал посол. - Уверяю вас, я прожил на свете уже очень много лет, и каждый год на Рождество неизменно случалось чудо, и я получал подарок. Уверен, что и в этот раз... Что это? Прислушайтесь!
Султан навострил уши: в отдалении ясно слышался перезвон бубенцов. И он становился все ближе.
- Ах! - султан радостно захлопал в ладоши. - Вот оно, вот оно!
Бубенцы приближались. Вот они зазвучали уже над самой крышей дворца; султан и его гость затаили дыхание.
На мгновение заглушив бубенцы, раздался скрежет, словно тяжелые сани проехались полозьями по крыше, а затем звон начал удаляться.
Султан и посол изумленно переглянулись.
- Как это понимать? - спросил султан.
Посол только развел руками:
- Возможно, Санта сперва решил навестить кого-то еще.

Тем временем на окраине Аграбы Мозенрат, которого при резком и неожиданном приземлении вышвырнуло из саней, поднялся на ноги и выплюнул песок.
- Вы! - прорычал он, тыча в оленей пальцем. - Грязные и подлые комки меха и костей! Вы что, совсем тормозить не умеете?
Олени смотрели на него с презрительным равнодушием. Мозенрат был уже близок к тому, чтобы оборвать существование вредных животных одним магическим ударом, но случайный взгляд на небо мгновенно остудил его гнев: звезды висели вовсе не там, где им полагалось бы висеть в это время ночи. Похоже, нарушение рождественской традиции в самом деле начинало искажать само пространство и время.
- Проклинаю вас и всех ваших потомков до седьмого колена! - сказал некромант оленям, слегка успокаиваясь. - Пусть демоны играют на ваших костях, как на флейте! - он обошел, хромая, завалившиеся набок сани и выудил из-под них мешок с подарком. - Ксеркс! Ксеркс!
- Здесь, хозяин! - раздалось из-под саней слабое шипение.
Мозенрат вновь нагнулся, пошарил и вытащил за хвост своего весьма помятого фамильяра.
- Как бы то ни было, - сказал он, помахивая Ксерксом, чтобы тот быстрее пришел в себя, - радостный звон бубенцов мы обеспечили. Что там следующее по плану? Каминная труба!
С этими словами он распахнул портал и переместился на крышу султанского дворца.
- Ты видишь где-нибудь каминную трубу, Ксеркс? - спросил он, озирая окрестности с самой высокой в городе точки.
С каминными трубами, как, и с самими каминами, в Аграбе было туго, но в конце концов одну трубу некромант все же заметил: узкую, кривую и выходящую, по-видимому, из кухонной печи.
- Отлично, - сказал он. - Ксеркс, давай на разведку.
Фамильяр покорно нырнул в узкое отверстие и вскоре возвратился с сообщением, что труба действительно ведет на кухню, и там сейчас никого нет.
- Отлично, - повторил Мозенрат уже с меньшим энтузиазмом. - Лети вперед.
И, глубоко вдохнув напоследок свежего ночного воздуха, он следом за фамильяром полез в трубу.
Труба была узкой, а Мозенрат благодаря шубе превратился во вполне упитанного человека. Поэтому продвижение вниз давалось ему с трудом, приходилось извиваться и с силой отпихиваться руками. Можно было только гадать, как бы на его месте справился с задачей пухлый Санта-Клаус.
Примерно на середине пути труба слегка изогнулась, и Мозенрат понял, что застрял. На мгновение им овладела паника, но усилием воли маг подавил ужас в зародыше.
- Ксеркс! - позвал он.
- Хозяин? - раздалось снизу.
- Тяни меня! - распорядился Мозенрат, ощутил, как острые зубы фамильяра сквозь туфлю впились ему в ногу, и еще яростнее принялся извиваться и отпихиваться.
Недолгое время ничего не менялось, и волшебник приготовился уже разнести трубу по кирпичику - и шайтан с ней, с конспирацией! - но тут дело вдруг сдвинулось с мертвой точки, он во мгновение ока преодолел оставшийся путь и с грохотом вывалился из печи на кухонный пол. Потряс головой и поднялся на ноги, потирая отшибленные места.
- Хозяин без дурацкой шубы! - радостно зашипел Ксеркс.
Да, быстрым продвижением к цели Мозенрат был обязан тому, что сумел выскользнуть из затруднявшей перемещение шубы. А шуба - и шапка тоже - остались где-то в трубе. Ну и Иблис с ними обеими!
- Ладно, - сказал волшебник и поправил сползшую бороду. - Самое страшное уже позади. Теперь оставим подарок где-нибудь на виду - и мир спасен!
Он щелкнул пальцами, зажигая магический фонарь - и тут же со всех сторон оглушающе завыла сирена.
- Чтоб вас всех сожрали дэвы! - пробормотал Мозенрат и кинулся к двери. Но выскочить из кухни он не успел: дверь распахнулась ему навстречу, едва не стукнув по лбу. На пороге стоял Аладдин.
- Попался, негодяй! - азартно крикнул он, хватая пришельца за бороду.
В этот момент нервы некроманта не выдержали: с древним проклятьем на устах он мгновенно перенесся в Цитадель, оставив бороду у врага в руках.
- Моз? - грозно спросил Ариман, когда тяжело дышащий ученик вывалился из воздуха прямо ему под ноги. - Почему подарок до сих пор при тебе? И куда ты дел казенное имущество?
- Я тебе говорил, владыка, что ничего не получится! - огрызнулся Мозенрат. - Проклятый джинн поставил во дворце антимагическую сигнализацию. Как только я начал колдовать, она включилась, и тут же прибежал Аладдин со своей бандой. Мне пришлось исчезнуть, пока меня не раскрыли. Все, с меня хватит! Пусть этот проклятый богами подарок доставляет кто-нибудь другой!
- Значит, сдаешься? - процедил Ариман. - Признаешь, что тебе слабо? Такая простая задача оказалась тебе не по зубам? Ну что ж, я не удивлен. Так и знал, что у тебя ничего не выйдет...
Мозенрат впился в своего покровителя горящим от ненависти взглядом.
- Мне не слабо! - прошипел он. - И я не сдаюсь! Я могу сделать все на свете, потому что я лучший маг современности и почти повелитель Семи Пустынь! Ясно?
- Очень хорошо, - кивнул Ариман. - Тогда самое время подтвердить это примером. Потому что если ты посмотришь на восток, Моз, ты увидишь, что небо там удручающе темно - хотя ему полагалось бы уже посветлеть в преддверии рассвета. Полагаю, солнце не встанет, пока рождественская традиция не будет соблюдена.
- В Бездну рождественские традиции, - ответил некромант. - Я буду действовать так, как привык действовать всегда: в конце концов, мы на Востоке, и у нас здесь есть свои традиции! И, - добавил он, увидев, что учитель открыл рот, чтобы возразить, - никаких оленей! Пусть Иблис подавится этими оленями. У меня есть собственный транспорт.

А в это время в Аграбе...
- К сожалению, султан, нам не удалось его задержать, - докладывал Аладдин. - Пришельцу удалось скрыться, и в темноте я не смог разглядеть его лица и не могу сказать точно, был ли это Мозенрат или какой-нибудь другой волшебник. Вот что он после себя оставил, - герой представил пред монаршьи очи растрепанную накладную бороду.
Султан посмотрел на нее рассеянно.
- Очень хорошо, мой мальчик, - молвил он и нетерпеливо обернулся к византийскому послу. - Ну где же ваш Санта-Клаус? Я уже устал ждать чуда...
- Я сам не понимаю, в чем дело, - печально развел руками тот. - Рождественская ночь уже на исходе, близится рассвет...
- Как странно, - заметила принцесса Жасмин, выглянув в узкое окно, смотрящее на восток. - Ночь и в самом деле близится к рассвету, но небо темно, словно сейчас полночь.
Все одновременно уставились в окно. Никто не мог выразить этого словами, но каждым владело какое-то тревожное, гнетущее чувство. Что-то в мире пошло не так...
- Посмотрите на часы! - внезапно вскрикнул Аладдин, и, повинуясь его зову, все послушно повернулись к огромным песочным часам в углу тронного зала.
Тоненькая струйка песка сочилась сквозь широкую смычку между верхней и нижней половиной часов - сочилась медленно, невозможно медленно...
- Джинн, что происходит? - спросил Аладдин в испуге. Только сейчас он заметил, что сам воздух изменился: он стал густым и вязким, словно патока.
Джинн мгновенно облачился в профессорскую мантию и водрузил на нос очки..
- Полагаю, - начал он менторским тоном, - что мы имеем дело с искажением пространства и времени, и... Эй! Вы слышите?
Все одновременно услышали доносящийся снаружи перезвон - но его никакой язык не повернулся бы назвать веселым. Затем за закрытыми дверями, ведущими на балкон, раздался цокот копыт.
- У меня такая странная слуховая галлюцинация, - молвил посол, встревоженно улыбаясь, - как будто на вашем балконе ло...
Двери распахнулись от удара копытом, и в тронный зал ступил огромный верблюд. Его красная упряжь была украшена фалангами человеческих пальцев и бубенцами, которые звенели так жалобно, словно оплакивали умерших. На спине верблюда сидел человек в темно-красных, цвета запекшейся крови, халате и тюрбане. Красный плащ вился у него за плечами. Лицо пришельца было бледно и сурово, брови грозно нахмурены.
- Кто из вас христианин? - голос его был подобен грому.
Никто не ответил ему, но вокруг византийского посла словно само собой образовалось пустое пространство.
Всадник размахнулся и швырнул послу под ноги мешок, в котором что-то жалобно звякнуло, разбиваясь.
- С Рождеством! - провозгласил он. - Желаю вам всем сдохнуть в новом году. Муа-ха-ха! В смысле, хо-хо-хо! - и, дернув поводья, он развернул верблюда и направил его обратно на балкон.
К Аладдину наконец вернулся дар речи.
- Мозенрат, я узнал тебя! - выкрикнул он в спину вестнику Рождества.
Мозенрат повернулся в седле.
- Не радуйся, герой, - бросил он. - Я тоже тебя узнал.
Верблюд перемахнул через перила и неторопливо затрусил по воздуху в сторону Черных Песков. Вскоре жалобный звон бубенцов растаял в отдалении, оставив в сердцах тех, кто его слышал, смутные мысли о бренности всего живущего.
- Вот это да! - проговорил наконец султан. Он был слегка подавлен, но и восхищен тоже. - Вот оно какое - Рождественское чудо! Никогда не думал, что это так серьезно...
Восточный край неба осветился розовым: солнце наконец решило вставать.

Усталый Мозенрат шагал по коридорам Цитадели, на ходу тыкая в себя пальцем и возвращая своему костюму привычный черный цвет. Ксеркс радостно вился у него над головой и шипел:
- Мозенрат - похититель Рождества!
- Отлично сработано, мой мальчик, - Ариман выступил из тени некроманта и пошел рядом. - А у меня для тебя тоже хорошие известия: наш дорогой Санта наконец-то пришел в себя. Он чувствует себя хорошо и не держит на тебя зла. Наоборот, он просил передать, что ты замечательно...
Дверь в библиотеку захлопнулась прямо у Ксеркса перед носом, отрезав его от волшебников. Любопытный фамильяр немедленно прильнул к ней, подслушивая.
- ...А еще, - услышал он голос Аримана, - Санта просил спросить: не хочешь ли ты в новом сезоне поработать с ним в паре? У тебя явный талант! Эй-эй, спокойнее!..
Раздался грохот, а затем стук, словно упало что-то тяжелое. Ксеркс испуганно заметался по коридору.
Наконец дверь отворилась, и на пороге появился Мозенрат. Он был очень бледен.
- Знаешь, Ксеркс, - проговорил он тихо, - у меня сегодня на редкость неудачный день. И что мне теперь делать? Я не хочу!.. Не готов... Не собираюсь брать на себя всю эту рутину, даже если реальность совсем переколбасится...
- Хозяин в беде? - спросил проницательный Ксеркс.
Мозенрат устремил на него безумный взор.
- Кажется, - сказал он, - я только что убил владыку мертвых.